Госстроительство
ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ В КОНЦЕ XX ВЕКА
(По материалам одноименной работы депутата Государственной Думы А.Н.Аринина)
Политическая история России и зарубежных стран конца XX столетия подтвердила, что важнейшим фактором благополучного развития общества является государство. Высказанная в XVIII веке мысль Жан-Жака Руссо о том, что лишь сильное государство обеспечивает свободу своим гражданам, приобретает еще большую актуальность в нашем обществе.
Новая российская история: взгляды и суждения
В целом оценивая отечественную литературу по данной проблематике, можно выделить шесть точек зрения.
Первую выражают авторы, утверждающие, что сама история вынесла СССР смертный приговор и привела его в исполнение. Вторая точка зрения объясняет драму Советского Союза предательством тех, кто задумал, начинал и осуществлял перестройку. Сторонники третьего подхода считают устранение СССР результатом диверсии внутренних и внешних врагов Советского государства. Четвертая точка зрения сводится к тому, что Союз ССР развалился из-за своего унитаризма и отсутствия федерализма. В пятую группу исследователей можно объединить тех, кто видит главную причину крушения Союза в кризисе великороссов, утративших не только славянскую, но и общерусскую идентификацию, что привело к великорусскому сепаратизму. Наиболее же обоснованным является следующий подход: распад СССР явился результатом как субъективных, так и объективных причин. При этом гибель Советского Союза отнюдь не была исторически неизбежной. Главную роль в его распаде сыграли субъективные факторы.
Отечественная наука пока не дает достаточно ясных и аргументированных ответов на запросы практической политики в области государственного строительства. Фактически отсутствуют исследования стратегического характера, которые бы прогнозировали государственное развитие России в XXI веке. Наблюдается идеологизация проблемы федерализма, стремление опираться больше на политическую конъюнктуру, чем на объективный анализ.
Кризис российской государственности - результат цивилизационного надлома
Еще в 1869 году Николай Яковлевич Данилевский в книге "Россия и Европа" отмечал, что историю человечества необходимо рассматривать в развитии культурно-исторических типов - самобытных цивилизаций, составными частями которых являются общественно-экономическая, политическая, культурная и религиозная (мировоззренческая) деятельность человека.
Большой интерес в этой связи представляет фундаментальное двеннадцатитомное исследование английского философа истории Арнольда Тойнби "Исследование истории" (1934 - 1961 гг.). Выделяя из двадцати одной цивилизации Россию как отдельную цивилизацию, он подчеркивал, что движение истории определяется полнотой и интенсивностью ответа того или иного общества на исторический вызов, который рождается стимулами к развитию и росту. Исторический вызов побуждает к росту. Ответом на вызов общество, по наблюдению Тойнби, решает вставшую перед ним задачу, чем переводит себя в более высокое и более совершенное с точки зрения усложнения структуры состояние.
Вызов, который остается без ответа, повторяется вновь и вновь. Если общество не в состоянии дать творческие ответы на два или более последовательных вызова, то оно, по выводу Тойнби, утрачивает творческую силу и жизненную энергию. Результатом является надлом (кризис) цивилизации. Ответственность за него лежит, как считает Тойнби, на совести лидеров. Если "творческие личности в авангарде цивилизации, влияющие на нетворческое большинство" терпят неудачу, то общество утрачивает свой энергетический и творческий потенциал, что неизбежно ведет к надлому цивилизации. Если общество и далее не находит в себе творческой силы и жизненной энергии ответить на вновь повторяющийся вызов истории, то происходит окончательный распад цивилизации.
Таким образом, рассматривая кризис государственности современной России как отражение системного кризиса, охватившего все стороны жизни российской цивилизации, можно констатировать, что этот кризис был обусловлен утратой обществом жизненной силы и творческой энергии. Однако этот надлом российской цивилизации не был предопределен и исторически неизбежен. Он возник не из-за того, что СССР как "империя" был обречен на распад, а тем более не из-за "перестроечной диверсии" Запада и внутренних врагов государства. Кризис российской цивилизации и распад Советского Союза были обусловлены внутренними причинами: неспособностью правящего класса найти достойный ответ на исторический вызов времени - осуществить результативные преобразования в экономической и социальной жизни советского общества.
Попытки объяснить распад СССР и все нынешние российские беды происками Запада и "агентов влияния" мирового империализма не выдерживают критики. Анализируя причины надломов и распада цивилизаций, Тойнби замечает: "Одной из вечных слабостей человеческого разума является склонность искать причину собственных неудач вне себя", приписывая их другим силам. Благодаря этому маневру - "утешению философией" - человек избавляется от чувства собственной неполноценности и униженности.
Если объективно говорить о западном факторе влияния на коренные перемены в исторической судьбе российской цивилизации, то они проявились совершенно в ином плане, нежели это полагают сторонники философии заговоров Запада против России. Влияние западной цивилизации на российскую состояло в том, что к 1980-м годам она одержала победу над "развитым социализмом", продемонстрировав свое преимущество не только в производительности и качестве труда, производстве и потреблении товаров, в политической демократии и развитии гражданских прав и свобод человека, но и в развитии системы социальной защиты и обеспечения населения, что всегда считались главным достижением социалистического выбора.
Еще за 44 года до распада СССР А.Тойнби рассуждал, что в новом раунде соревнования между Россией и Западом, открывшемся в 1917 году, русские бросили на чашу весов мировоззрение, и этот духовный инструмент на какое-то время перевесил материальные орудия Запада. Однако, это отнюдь не означает, считает Тойнби, что коммунизм непременно восторжествует, "... ибо эта западная ересь - коммунизм, - которую подхватили русские, большинству западных людей представляется извращенной, неверной и разрушительной доктриной и совершенно неприемлемым образом жизни".
Провал попыток правящего класса СССР реформировать советское общество в рамках социалистического выбора является причиной глубокого разочарования в социализме представителей разных социальных слоев. В конце 80-х годов в обществе все шире распространялось убеждение, что надежды должны быть возложены на классические образцы экономического и политического развития западных стран, которые обеспечили их ведущую роль в мировой экономике XX века. О масштабе изменений в общественном сознании можно судить по опросам Всесоюзного центра исследования общественного мнения (ВЦИОМ). Так, в 1990 году 32 процента опрошенных считали образцом для подражания США, еще 32 % - Японию, 17 % - Германию, 11 % - Швецию и только 4 % - Китай.
Низкая интеллектуальная подготовка общества и его политической элиты проявилась в том, что не был найден оптимальный или близкий к нему вариант модернизации. Практически никто в советском обществе не был готов к созданию в короткие сроки концепции модернизации, которая бы отвечала отечественным условиям и одновременно требовала бы за свое осуществление минимальную социальную и экономическую цену. В итоге реформаторы вплоть до конца перестройки, августа 1991 года, так и не приступили к решению главных вопросов экономики, идеализировали процесс преобразований, не учли исторических уроков реформаторства в России, совершили огромное количество ошибок в национальной политике.
Большой урон процессу преобразований нанесла идеализация перестройки. В силу низкого интеллектуального уровня ее обеспечения у реформаторов рождалась иллюзия возможности быстрого решения самых различных проблем, которые копились в советской экономике и обществе десятилетиями. Классическим примером романтизма инициаторов перестройки является печально известная антиалкогольная кампания, начатая М.Горбачевым в мае 1985 года.
Подобные иллюзии нашли прямое воплощение и в первоначальной концепции перестройки, которая предполагала одновременное осуществление инвестиционного маневра в пользу машиностроительного комплекса. При этом планировалось резко увеличить долю накопления в национальном доходе, которое было беспрецедентным для предшествующего двадцатилетия, при одновременном быстром подъеме потребительского сектора, обеспечивающего заметный рост благосостояния народа.
Идеализация перестройки заключалась и в концепции ускорения темпов экономического роста. На XXVII съезде КПСС была поставлена задача увеличить национальный доход страны в 1986 - 1990 годах почти в 2 раза, поднять производительность общественного труда в 2,3 - 2,5 раза.
Идеализация перестройки состояла и в том, что у реформаторов доминировало представление о советском обществе, внутри которого будто бы нет непримиримых противоречий. Создавалась иллюзия отсутствия сильных групп интересов, которые были бы способны оказывать сопротивление реформам. Сами же преобразования представлялись столь назревшими и естественными, что складывалось впечатление о бесконфликтном процессе их проведения. Такая идеализация советского общества значительно подрывала возможности адекватной оценки перспектив осуществления тех или иных реформ.
1988 год оказался последним, когда Горбачеву удалось вдохновлять народ на обновление, не подкрепляя свои лозунги реальными изменениями в экономике. В итоге с осени 1988 года расстановка политических сил в СССР стала резко меняться. Основная политическая перемена заключалась в том, что прежде казалось бы единый лагерь сторонников перестройки стал раскалываться, в нем выделилось радикальное крыло, которое быстро набирало силу, превратившись в 1989 году уже в мощное движение. Но и оно не было однородным, в нем выделялись два потока, каждый из которых нес опасность для инициаторов перестройки. Одним из этих потоков был национальный радикализм. Другой поток включал в себя российских политических радикалов. С начала 1990 года два общественно-политических потока радикализма начали решительно оспаривать власть союзного руководства. Борьба между Горбачевым и радикалами за лидерство в реформаторском процессе предопределила судьбу не только перестройки, но и всего Советского Союза.
Важно различать характерные особенности и движущие силы радикального движения. Поток национального радикализма имел сложный, многоаспектный характер. Он включал в себя национальную интеллигенцию, различные национальные и социальные слои и группы, сформировавшиеся затем в народные фронты. Активную роль в движении национальных радикалов сыграла коммунистическая номенклатура. И в этом нет ничего удивительного. Еще в 1929 году Г.П.Федотов, рассуждая о судьбе России в момент крушения коммунистической идеологии, предупреждал, что "под покровом интернационального коммунизма, в рядах самой коммунистической партии складываются кадры националистов, стремящихся разнести в куски историческое тело России ... момент падения коммунистической диктатуры, освобождая национальные силы России, в то же время является и моментом величайшей опасности", так как он развяжет разрушительные сепаратистские тенденции некоторых народов России.
Ответственность за взрыв этнического национализма в СССР несет элита правящего класса. Марксистско-ленинская теория национального вопроса изначально заключала в себе зародыш доктрины этнонационализма, а не гражданской нации. В СССР на основе существовавших или изобретенных культурных различий были провозглашены "социалистические нации и народы" и начался беспрецедентный в мире эксперимент "национально-государственного строительства". Коммунистическая идеология и политическая практика в СССР в развитии "социалистического федерализма", хотя и провозглашала интернационализм, в то же самое время насаждала мировоззрение этнического национализма. Его суть состояла в том, что "народы" или "нации" понимались прежде всего как этнические общности, обладающие определенным "историческим" правом на "свое" государство. Этнонационализм в развитии "социалистического федерализма" исходил из того, что каждый этнос должен иметь свое государство, иначе говоря, национально самоопределиться.
Это мировоззрение коренным образом расходилось не только с мировым политическим опытом, но и с нашей собственной отечественной историей. Разрушив связь времен, преемственность государственного строительства, духовную общность семьи народов России, система породила в форме этнического национализма огромную разрушительную силу.
Вот почему в условиях распада тоталитарной системы "партия-государство" националистические силы быстро нашли для себя массовую опору. Используя интеллигенцию и национальные движения, эксплуатируя иррациональный национализм, они сумели в республиках Прибалтики и Закавказья оттеснить от власти старую политическую элиту. На Украине, в Белоруссии, Молдавии, Средней Азии и Казахстане этноэлита правящего класса сама использовала национализм как средство удержания власти. Важно заметить, что власть "новых" и "старых" республиканских элит могла стать прочной только при условии ликвидации СССР и обретения республиками полной независимости.
Эта цель стала главной движущей силой "революции новой-старой элиты". Другой движущей силой национального радикализма стала заинтересованность номенклатуры в том, чтобы превратить государственную собственность в свою частную собственность. Это стремление возникло не вдруг, а в результате социальной эрозии правящего класса в 60-80-е годы, что неизбежно привело его представителей к мысли о переделе собственности.
Обращает на себя внимание движение российского политического радикализма, которое зародилось на рубеже 1988 - 1989 годов в ходе первой в советской истории демократической избирательной кампании по выборам народных депутатов СССР. До середины 1990 г. радикалы, в большинстве - представители реформаторского крыла КПСС (Б.Ельцин, Н.Травкин, Г.Попов, А.Собчак и др.) в целом следовали концепции демократического социализма, которая постепенно приобретала либеральное содержание. Весной-летом 1990 года произошел разрыв радикалов с социалистическим выбором и переходом их на антикоммунистические и антисоциалистические позиции. Подавляющее большинство политических партий, которые были созданы радикалами, ориентировались на построение "народного капитализма". Одержав весной 1990 года победу на выборах в российский парламент, радикалы подчинили себе законодательную и исполнительную власти в России. С этого момента конфликт России и СССР, олицетворяемый в жестком противоборстве Б.Ельцина и М.Горбачева, стал главным нервом общественно-политического развития страны.
Для борьбы с Б.Ельциным союзные власти инициировали и всячески поддерживали центробежные силы в автономных республиках России. Уже на I съезде народных депутатов СССР в мае-июне 1989 года был поднят вопрос о перестройке федерации с учетом реального суверенитета. Именно на этом съезде была заложена основа для расшатывания единства и целостности республик, которые имели в своем составе автономии.
На сентябрьском (1989 г.) Пленуме ЦК КПСС, который был посвящен национальной политике партии, М.Горбачев развил идею придания нового статуса советской автономии, а именно - преобразовать некоторые автономные республики в союзные. В декабре 1989 г. в развитие данных "генеральных" идей на II съезде народных депутатов СССР было принято постановление "О поручениях Верховному Совету СССР и Конституционной Комиссии по некоторым конституционным вопросам". Верховный Совет СССР учел рекомендации съезда и 26 апреля 1990 года принял закон "О разграничении полномочий между Союзом ССР и субъектами федерации", который выравнивал правовой статус автономных и союзных республик. Автономные республики рассматривались в качестве советских социалистических государств - субъектов федерации (Союза ССР). Им давалось право передавать полномочия Союзу ССР, минуя союзные республики, в состав которых они входили. Отношения же автономных республик и даже автономных образований - округов и областей - со "своими" союзными республиками предписывалось строить на договорах и соглашениях.
Этим законом союзная власть, по существу, придавала мощное ускорение тому механизму центробежных сил в автономных республиках, который она создала и запустила с июня-сентября 1989 года. Дезинтеграционный механизм в России был заведен союзной властью за целый год до известного популистского призыва Б.Ельцина в Башкирии: "возьмите ту долю власти, которую сами сможете проглотить".
Сила этого дезинтеграционного механизма оказалась столь велика, что он работает до сих пор. До распада СССР эта сила способствовала "параду суверенитетов" в автономных республиках, стремлению лидеров автономий самостоятельно подписать учредительный Союзный Договор. Если бы это случилось, то Россия утратила бы не только конституционно-правовое единство, но и территориальную целостность. После распада СССР дезинтеграционные процессы в автономиях обусловили трагические события в Южной и Северной Осетии, Ингушетии, Абхазии и Чечне, способствовали развитию сепаратизма властей в Башкирии, Татарии, Чечне и Якутии. Наконец, они усилили тенденции договорного процесса, в ходе которого ряд республик добились в нарушение Конституции Российской Федерации односторонних преимуществ в ущерб абсолютному большинству субъектов федерации.
Таким образом, кризис российской цивилизации и распад СССР возникли не из массового недовольства и политических протестов населения "империей", они были вызваны в первую очередь эрозией правящего класса, его неспособностью осуществить назревшие экономические и социальные реформы, его заинтересованностью в превращении государственной коллективной собственности бюрократии в частную собственность суверенной номенклатуры.
Крупным субъективным фактором, сыгравшим разрушительную роль в судьбе СССР и российской цивилизации, были ошибки реформаторов в национальной политике. Уже первые события в Якутске и Алма-Ате были серьезным предупреждением о будущих национальных потрясениях. Однако политический авангард страны недооценивал это, посчитав их упущениями партийных комитетов в интернациональном и патриотическом воспитании студенчества и трудящихся, не заметив руководящую роль в ней националистически настроенной части партийно-хозяйственной элиты.
Угрозы российской государственности
Надлом российской цивилизации предопределил кризис государственности России. Уйдя от сверхцентрализованной модели устройства "партия-государство", Россия борется против превращения в конфедерацию. В постсоветской России пока нет сильной и эффективной власти, не найдена оптимальная модель государственного устройства, не преодолен кризис самоидентификации. До настоящего времени наша страна не определила своего нового места в мире, не стала стратегическим центром реинтеграции стран СНГ.
1. Слабость государственной власти
Отсутствие сильной государственной власти в России обусловлено кризисом российской цивилизации, имеющим комплекс мировоззренческих, культурно-исторических, экономических и политических причин. Главной из них является утрата обществом российской идентификации. За XX век российская цивилизация пережила два сокрушительных обвала мировоззрения. После гибели идеи "Самодержавие. Православие. Народность" на смену ей пришла коммунистическая. С одной стороны, коммунистическая идея не могла иметь у нас глубоких основ, так как, выпестованная Западом, она жестко прервала российскую связь времен, разрушив государственную преемственность, традиционные российские социальные группы и слои общества, культурно-историческое и духовно-нравственное мировоззрение россиян. С другой - она не имела исторической перспективы из-за своего идейного догматизма и подавления свободы человека. Утратив советско-социалистическое самосознание, общество сегодня только приступило к формированию российского гражданского самосознания. Государственная власть, до сих пор не выработала стратегического мышления в управлении Россией. Продуманная политика стратегической перспективы развития страны у нас зачастую подменяется отрывочными, краткосрочными и, как правило, запаздывающими действиями.
Слабость государственной власти в стране обусловлена и тем, что после распада СССР унаследованные Россией институты и традиции власти оказались принципиально не приспособлены для решения новых задач. Модель "социалистического федерализма", унаследованная Россией от распавшегося СССР, из-за противоречия между территориальным и этническим принципом внутреннего государственного устройства, постоянно рождала напряжение и конфликты в процессе государственного становления страны. Фактически все годы реформ Россия стояла перед двойным вызовом: надо было срочно реконструировать принципы управления старой системы "партия-государство" и одновременно бороться с распадом самого государства.
Президент Российской Федерации несмотря на значительные полномочия, закрепленные новой Конституцией, пока не сумел консолидировать власть, построить четкий механизм ее функционирования. Президент как гарант Конституции не добился приведения в соответствие с ней Конституций девятнадцати республик и ряда уставов субъектов федерации, которые противоречат Основному закону страны. Невысока исполняемость указов и распоряжений президента РФ. Ни одно из Посланий 1994 - 1996 гг. президента России Федеральному Собранию не исполнено до конца.
Слабой остается результативность работы органов исполнительной власти. Исполнительная власть вместо выработки стратегической линии, заблаговременного принятия и проведения в жизнь принципиальных решений зачастую действует как диспетчер. Не сложились формы и методы эффективного взаимодействия исполнительной власти с законодательной и судебной.
В постсоветской России пока нет единого правового пространства. За 1992 - 1997 годы экономические реформы в стране проводились без надлежащего правового обеспечения. Более того, обе реформы - экономическая и правовая - шли независимо друг от друга. Так, ни по одному закону, регулирующему вхождение экономики России в рыночные отношения, не было проведено надлежащей криминологической экспертизы.
Слабость государственной власти обусловлена и кризисом законности. Современное российское государство пока не обустроило своего единого правового пространства. Наиболее характерные признаки этого - принятие органами государственной власти субъектов федерации и органами местного самоуправления актов, которые противоречат федеральному законодательству и нарушают Конституцию Российской Федерации, несоблюдение и неисполнение федеральных законов, указов президента, судебных решений.
Это приводит к полному отрицанию федерального законодательства, правовому нигилизму. Ярким примером тому может служить Республика Калмыкия. На ее территории не только без одобрения, но даже без простого уведомления федерального центра создана и действует оффшорная зона. Она позволяет прокручивать капитал более 200 коммерческих структур и банков, находящихся за пределами Калмыкии.
При этом практически все ресурсы республики (пакеты акций всех дееспособных предприятий) принадлежат корпорации "Калмыкия", президентом которой является президент республики, переизбранный при полном игнорировании законов Российской Федерации (на безальтернативных выборах с необходимой явкой 25 % населения и 15 % голосов "за", достаточными для избрания), он непосредственно управляет правительством и парламентом, треть которого назначается им лично.
Весь этот правовой нигилизм происходит в одном из самых дотируемых субъектов Российской Федерации, почти две трети расходов которого напрямую финансируется из бюджета. Однако, имея по существу все необходимые механизмы воздействия на антиправовую политику руководства Калмыкии, федеральный центр по-прежнему не желает навести правовой порядок.
Имеются случаи прямой отмены властями субъектов федерации принципиальных нормативных актов федеральной власти. Органами госвласти субъектов федерации нередко практикуется издание правовых актов по предметам исключительного ведения Российской Федерации. Органы государственной власти субъектов федерации подчас игнорируют решения конституционного суда России.
2. Экономическая дезинтеграция России
Экономической, а подчас и политической дезинтеграции в стране способствовала острая политическая борьба, которая в условиях распада СССР в 1990-1991 годы велась вначале между государственными органами власти Советского Союза и РСФСР, а затем в 1992-1993 годы между исполнительной и законодательной властью постсоветской России. Участники этой борьбы зачастую обращались к региональным властям, обещая им значительное расширение полномочий в обмен на политическую поддержку. Этим пользовались власти некоторых регионов, из-за чего рушилась исполнительная вертикаль, усиливались центробежные процессы.
Дезинтеграционные процессы в России рождались и в результате антиконституционных действий органов государственной власти ряда субъектов федерации. В 1992-1993 годы, например, политика "бюджетного сепаратизма" руководства республик Башкортостан, Карелия, Татарстан, Чечня, Саха (Якутия) нанесла существенный урон бюджету Российской Федерации.
Слабость федеральной государственной власти, с одной стороны, отсутствие государственно-политической ответственности за единство Российской Федерации у властей данных республик - с другой, привели к тому, что республики Башкортостан, Татарстан, Карелия, Чечня и Саха-Якутия фактически не участвовали в 1992-1993 годах в финансировании депрессивных регионов, социальных программ, Вооруженных сил страны, фундаментальной науки и целого ряда других федеральных программ.
Политика "бюджетного сепаратизма" во многом позволила данным республикам финансировать свои дополнительные социальные программы, дотировать широкий круг потребительских товаров, проводить особую кредитную политику, которая была более мягкой, чем кредитная практика федеральных властей. Все это преподносилось республиканскими органами государственной власти как достижения политики суверенитета.
Экономический сепаратизм регионов рождался и из-за значительных различий экономического потенциала субъектов федерации. Например, по душевому производству национального дохода и ВВП в стране заметно выделяются Ямало-Ненецкий и Ханты-Мансийский автономные округа. В первом из них сосредоточено 89 % всего российского газа и 11 % нефти, во втором - 39,7 % нефти и 3,5% газа. Это "позволило" руководству автономных округов усилить политику сепаратизма по отношению к Тюменской области, в которую они входят. Острые политические взаимоотношения властей области и автономий в 1993-1997 годы стали предметов разбирательства федеральных органов государственной власти. Но ни решения Конституционного Суда Российской Федерации, ни попытки Государственной Думы и Совета Федерации законодательным путем решить конфликт властей Тюменской области и автономных округов пока не привели к оптимальному результату.
За пять лет после распада СССР объем валового внутреннего продукта в стране сократился на 38 %. Это беспрецедентный спад в истории Российского государства в XX веке: за четыре года первой мировой войны ВВП России упал на 25 %, за пять лет гражданской войны - на 23 %, за пять лет второй мировой войны - на 21 %.
Экономический кризис страны характеризуется крушением бюджетной системы - основы целостности федеративного государства. Во многом из-за слабости и ошибок органов государственной власти, бюджеты России в 1992-1996 годах были провалены. Не успел закончиться первый квартал 1997 года, как правительство Российской Федерации внесло в Государственную Думу проект закона "О секвестре расходов федерального бюджета на 1997 год", в котором фактически констатируется крах бюджета.
Ошибки правительства в формировании бюджета 1997 года, Государственной Думы и Совета Федерации, его принявших, наконец, президента Российской Федерации, его подписавшего, крайне осложнят социально-экономическое развитие страны. Сокращение внутренних расходов, которое предложило правительство России в проекте закона о секвестре федерального бюджета на 1997 год по сути означает не только невозможность модернизации отечественной промышленности, но и свертывание целого ряда важных и все еще осуществляющихся социальных программ. Масштабная экономия на расходах невозможна, она была полностью исчерпана во времена крайне жесткой финансовой политики.
Кризис экономики характеризуется также структурными диспропорциями, которые были присущи советской индустриальной системе с 70-х годов. После распада СССР и промышленного спада 1991-1996 годов на 50 % это структурное неравновесие перешло в новое качество: резко усилилось дробление народного хозяйства на слабо взаимодействующие анклавы, которые различаются по экспортным возможностям, технологическому уровню, территориям и т.д.
За 1990-1996 капитальные вложения в экономику России сократились в 4 раза. В результате износ основных фондов в сельском хозяйстве и строительстве достиг 40 %, на транспорте и связи - около 45 %, в промышленности - от 50 до 80 %. Средний срок эксплуатации машин и оборудования превысил 20 лет, что в 2,5 раза превосходит зарубежные стандарты. Удвоились темпы падения фондоотдачи.
В критическом материально-техническом и финансовом состоянии находится сельское хозяйство. В 1992-1996 годы сельскохозяйственное производство уменьшилось на 30 %. Россия по уровню потребления основных видов продукции на душу населения отодвинулась с 7-го места на 40-е.
Разрушительную роль играет бартер. Демонетизация экономики привела к разрушению единого экономического пространства, кризису бюджетной системы, рождению денежных суррогатов. При этом инициаторами перевода российской экономики на безденежное содержание были Минфин и Минэкономики. Чтобы избежать эмиссии для пополнения оборотных средств предприятий, они предложили частично заменить ее печатанием неденежных знаков - КО, КНО, ГКО. Беря пример с правительства, органы госвласти субъектов федерации, крупные города (всего 130 региональных и местных органов) ввели в оборот свои "деньги". В результате треть всех доходов и расходов территорий стало обеспечиваться денежными суррогатами. В консолидированном бюджете 1996 года, например, они заменили 145 триллионов рублей. По существу реальная налогооблагаемая экономика, которая содержит государство, жила на денежные суррогаты. Рубли в той же пропорции уходили в теневую экономику или в виде валюты - за рубеж.
Устойчивость и целостность федеративного государства определяется экономической состоятельностью субъектов федерации. В России с каждым годом уменьшается число регионов-доноров. Если в 1994 году число регионов-доноров было 23, то по бюджету на 1997 год их остается лишь 7.
3. Этнополитическая дезинтеграция России
В 90-е годы дезинтеграционные этнополитические процессы прошли три этапа. Первый охватывает период с весны 1990 по весну 1992 года. Он характеризуется острой борьбой партийно-хозяйственной и этнической номенклатуры автономий за свой государственный суверенитет. История этой борьбы началась, как отмечалось выше, с лета-осени 1989 года, когда союзная власть, стремясь противодействовать набирающему политическую силу Б.Ельцину, выдвинула идею повышения политического статуса автономий, пробудив тем самым мощные центробежные силы в Российской Федерации. Б.Ельцин был вынужден пойти в контратаку, призвав в августе 1990 года автономии брать столько власти, сколько они могут "проглотить". В результате все республики Российской Федерации заявили о своем государственном суверенитете и отказе от статуса автономий, все автономные области (кроме Еврейской) объявили себя суверенными республиками. Все без исключения республики объявили о своем желании быть участниками учредительного Союзного договора. На I съезде народных депутатов РСФСР Б.Ельцин выдвинул в противовес Союзному договору идею Федеративного договора для России. Августовский путч 1991 года, а затем и сам распад СССР сняли проблему Союзного договора. Органы исполнительной и законодательной власти РСФСР начали свертывать процесс подготовки Федеративного договора. 6 декабря 1991 года совместным Распоряжением президента и председателя Верховного Совета РСФСР создается рабочая группа для возобновления работы над проблемой разграничения полномочий. Речь уже шла не об учредительном характере Федеративного договора, а о выработке предложений по разграничению предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами власти субъектов федерации. Во второй половине декабря 1991 года рабочая группа предложила вместо подписания Федеративного договора принять Закон о разграничении предметов ведения и полномочий. 20 января 1992 года она предложила уже подписать Соглашение по разграничению предметов ведения и полномочий.
Из 21 республики руководство двух из них - Татарстана и Башкортостана - решительно выступило за подписание прямого, по существу, межгосударственного договора с Российской Федерацией. Руководители тринадцати республик выступали за подписание Федеративного договора. И только руководство четырех республик согласились подписать вместо Федеративного договора Соглашение о разграничении предметов ведения и полномочий между органами госвласти Российской Федерации и органами госвласти республик.
Политическая этноэлита подтолкнула на активные действия национальные движения в республиках. В конце декабря-январе 1991-1992 годов в ряде республик фактически одновременно прошли съезды национальных движений, на которых вновь зазвучали призывы к борьбе "за национальную свободу". В республиканских средствах массовой информации развернулась масштабная агитационная кампания против "колониализма российской империи". Этнократическая номенклатура в борьбе за власть и собственность в очередной раз мобилизовала идеологию этнического национализма. Своим агрессивным наступлением она вынудила федеральную власть пойти на подписание "своего" варианта Федеративного договора.
Второй этап дезинтеграционных этнополитических процессов происходил с марта 1992 по декабрь 1993 года - с момента подписания Федеративного договора до принятия Конституции Российской Федерации. Две республики вообще не подписывали Федеративный договор - Татарстан и Чечня. Договор лишь на короткое время приостановил нарастание открытого конфликта, переведя его в локальные формы. Сама суть договора скрывала новые угрозы разрушения целостности Российской Федерации.
В первую очередь речь идет о различиях в статусе субъектов федерации. Республики в договоре назывались "суверенными", а остальные субъекты федерации - нет. В договоре четко закреплялась целостность составляющих ее республик и территорий, а целостность краев, областей и автономий никак не обозначалась. По договору у краев и областей не было предусмотрено "всей полноты государственной (законодательной, исполнительной, судебной) власти на своей территории", как у республик (государств). Республики являлись "самостоятельными участниками международных и внешнеэкономических отношений", края, области и автономии - участниками только "связей". "Земля и ее недра являлись достоянием (собственностью) народов", проживающих на территории соответствующих республик. Для населения краев, областей и автономий эти "дары" не предусматривались.
В политической сфере угроза национальной безопасности выразилась в создании Совета глав республик, который подчеркивал разность статуса субъектов федерации, увеличивал их неравноправие в отношениях с федеральной властью. В правовой сфере угроза целостности России состояла в принятии 21 республикой своих Конституций, 19 из которых противоречили Основному закону Российской Федерации. В экономической жизни страны угроза национальной безопасности России заключалась в политике "бюджетного сепаратизма", проводимой руководством Башкирии, Карелии, Татарии, Чечни и Якутии и нанесшей значительный урон устойчивости и целостности государства. Федеративный договор не способствовал обеспечению охраны и защиты гражданских прав и свободы личности.
Против несправедливого Федеративного договора выступили края и области России. В ноябре 1992 года руководство 53 регионов создали "Союз губернаторов". Края и области начали активно требовать выравнивания своих прав с республиками. Поскольку другого способа удовлетворить социально-экономические интересы кроме как через поднятие статуса края или области до республиканского в тот период (1992-1993 годы) не было, то начался стихийный процесс суверенизации уже краев и областей.
В августе 1993 года через "Российскую газету" к президенту Российской Федерации и правительству страны обратились главы исполнительной и законодательной власти ряда крупных регионов. Они требовали прекратить практику сепаратных переговоров с руководством республик (в том числе через Совет глав республик), аннулирования всех достигнутых без участия краев и областей договоренностей об экономических привилегиях республик. К республикам, не перечисляющим в федеральный бюджет предписанные законом налоги, правительством России должны быть немедленно применены адекватные экономические санкции. Требовалось также заложить в проект новой Конституции Российской Федерации полное "политико-экономическое равенство всех типов регионов России" и тем самым "перейти от национально-государственного деления" страны к "государственно-территориальному". Для предотвращения рецидивов этнонационализма предлагалось ввести единое название государственно-территориальной единицы - "земля". Наконец, все три федеративных договора должны, по мнению руководителей ряда регионов, "прекратить свое существование как противоречащие описанному выше федеративному устройству России".
Конституция Российской Федерации в силу объективных причин не смогла преодолеть наследие "социалистического федерализма", а тем более кризиса российской цивилизации. Во многом поэтому политика "бюджетного сепаратизма", одностороннего перераспределения собственности и власти в пользу республик, конфедерализации России перешла в другие формы: договорные отношения.
Они открыли третий этап этнополитической дезинтеграции страны, который начался с февраля 1994 года договором "О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан". С февраля 1994 года по май 1997 года было заключено 27 договоров. Последний из них - договор "О мире и принципах взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской республикой Ичкерия".
"Договор с Республикой Татарстан" не устранил серьезных противоречий между Конституцией Российской Федерации и Конституцией Республики Татарстан. В договоре, например, нет конституционного положения о том, Татарстан является республикой в составе Российской Федерации, отсутствует правовая норма признания верховенства Конституции России. Он продемонстрировал отход от закрепленного в Конституции Российской Федерации принципа равноправия всех субъектов федерации.
Договор о мире и принципах взаимоотношений между Российской Федерации и Чеченской республикой Ичкерия подписан с нарушением основных положений Конституции Российской Федерации. Договор означает фактическое признание самостоятельности и независимости Чеченской республики в качестве суверенного государства, субъекта международного права.
Важно обратить внимание, что практика российского федерализма крайне далека в этом отношении от мирового опыта. Ни в одной из зарубежных федераций нет таких "особых" бюджетных отношений среди субъектов федерации.
По существу Татарстан и Башкортостан в 1996 году, так же, как и в предыдущие годы после распада СССР, фактически не участвовали в финансировании депрессивных регионов, социальных программ, армии, фундаментальной науки и целого ряда других федеральных программ.
В августе 1991 года все государственные предприятия в Якутии были объявлены собственностью республики. 1995 году из вырученной акционерной компанией "Алмазы России-Саха" (АРС) суммы в размере 1,3 млрд. долл. от продажи алмазов Якутия получила 1 млрд. долл. напрямую и еще 300 млн. долл. косвенно. При этом федеральный бюджет не получил ни одного рубля налоговых отчислений от добытых и проданных АРС алмазов. Якутия тем временем получила из федерального бюджета беспроцентный кредит на 2 млрд. долл. Отгрузка алмазов из Якутии в Гохран России прекратилась еще 15 сентября 1991 года. Несмотря на это Гохран передал Якутии безвозмездно алмазов на сумму около 1,5 млрд. долл.
Практика "социалистического федерализма" привела к этническому иждивенчеству, национализму, а в конечном счете, и к сепаратизму, так как долгие десятилетия внедряла в общественное сознание не российское гражданское мировоззрение, а этнический национализм, который исходил из того, что каждый этнос должен иметь "свое" государство, из того, что люди делятся на "коренных" и "некоренных" (по крови и национальности).
Исторический спор унитаризма и федерализма
За свою многовековую историю Россия знает две формы государственно-территориального устройства - унитарную и в определенной степени федеративную. Формирование и развитие российской государственности с IX века по 1917 год проходило в унитарной форме.
Основная особенность эволюционного развития Российского государства с момента его образования в 862 году до революционных потрясений в феврале и октябре 1917 года состояла в том, что входящие в его состав население и территории не теряли при этом возможности своего самоуправления. Этот процесс нашел свое правовое обеспечение в Русской Правде, Новгородской и Псковской судебных грамотах, Судебниках 1497 и 1550 годов, Соборном Уложении 1649 г., Своде законов Российской империи.
В результате к 1917 году в России был накоплен богатый опыт децентрализованного развития унитарного государства, который учитывал территориально-географические и социально-экономические, национальные и культурно-исторические особенности регионов. Данный опыт позволял сохранить на обширной территории Российского государства традиционные нормы права, быта и обычаев народов, опирался на местную элиту, учитывал политическую ситуацию, а в конечном счете способствовал росту Российской державы.
Остановимся на главных формах децентрализованного управления. Первая из них была характерна для территорий, где проживало в основном русское население, а также Прибалтики, Закавказья, регионов, населенных оседлыми тюркскими народами.
На этих территориях при развитии унифицированной государственно-административной системы внедрялось и самоуправление: по-началу сословное, а затем и земское. При этом в Прибалтике местное самоуправление было более развито в связи с предоставлением ее жителям значительных прав и привилегий. В течение длительного времени в Прибалтике действовали органы местного бюргерства - городские магистраты. Широко развивались, по преимуществу, из местных дворян приходские собрания, конвенты, ландтаги, комитеты. Все три основные религии - православие, евангелическо-лютеранская и католическая, имели равные права. Крестьяне Прибалтики были освобождены от крепостной зависимости еще в 1816-1818 гг. за 45 лет до освобождения крестьян центральной России.
Значительные права были даны различным сословиям Закавказья. Так, грузинские дворяне получили права русских дворян. За участие в военных действиях знать получала дворянские звания, высокие чины и занимала определенные должности по службе в центральных и местных органах власти России. Свод законов Российской империи определял широкие права и для представителей высшего мусульманского сословия в Закавказье.
Второй формой децентрализованного развития унитарной России были автономии Польши и Финляндии. Польша, например, имела собственную Конституцию и законодательную власть - Сейм, который состоял из короля (император России короновался на польский престол), Сената и Посольской избы. Польские феодалы получили права русских дворян. По Своду законов Российской империи дворянское звание имели право получать все те, кто имел грамоты российских государей и привилегии королей польских. Финляндия также имела свои органы власти и управления, свою судебную систему. Ее законодательство было обособлено от законодательства Российской империи. Крестьяне Финляндии были лично свободными и находились в более привилегированном положении, нежели крестьяне российских губерний.
Третьей особенностью децентрализованного развития унитарного Российского государства было управление народами Урала, Сибири, Дальнего Востока и Средней Азии. Суть этого управления заключалась в том, что каждый из этих народов имел свои традиционные органы управления, в предметы ведения которых центральная власть в Петербурге не вмешивалась. Более того, она освобождала эти народы от целого ряда повинностей, защищала от ассимиляции, поддерживала культурно-этническое развитие, способствовала сохранению традиционных хозяйственных укладов.
Четвертый принцип децентрализованного управления в унитарной России заключался в политике протектората. Российская власть имела договоры о покровительстве с Хивинским ханством, Бухарским эмиратом и Урянхайским краем (нынешняя Тува). Эта политика характеризовалась передачей российской власти права внешних сношений, военной защиты Российским государством этих территорий и прав на торговлю русским купцам.
Наконец, важнейшей особенностью унитарного развития России до 1917 года было территориальное несовпадение зон ответственности органов административного управления с районами действия финансовых, судебных и военных структур (за исключением генерал-губернаторов). Так, например, округ Московской судебной палаты (как и Петербургской судебной палаты) охватывал несколько губерний. Это обеспечивало независимость правоохранительных органов, финансового и судебного контроля от нарушения законности и произвола местных органов власти. Такая система эффективно препятствовала сговору правящих политических элит, развитию коррупции, нарушению прав и свобод граждан.
Обращает на себя внимание, что именно таким образом построена нынешняя федеральная судебная система в США: 50 штатов, но всего лишь 13 апелляционных федеральных судов. Та же система развита во Франции, Италии, Великобритании и других правовых государствах.
С революционных февральских и октябрьских событий 1917 года этот бесценный опыт был практически утрачен. За последние 80 лет ХХ века эволюционный характер преемственного государственного развития России был сломан и заменен на перманентную революционную реконструкцию, которая глубоко деформировала естественные исторические процессы.
Если за 1055 лет, то есть за период с 862 года до 1 сентября 1917 года (с момента образования государства до момента провозглашения Временным правительством Российской республики), Российское государство прошло в своей исторической эволюции через шесть этапов: Древняя Русь, Киевская Русь, Владимиро-Суздальская Русь, Великое княжество Московское, Россия конца XV-XVII вв., Российская империя, то только за 75 лет (1917-1992 гг.) ХХ столетия страна трижды претерпевала революционные фундаментальные преобразования: Российская Республика, РСФСР-СССР, Российская Федерация (Россия). С 1918 по 1993 год в стране было принято шесть конституций. Мировой опыт государствостроения не знал не только таких темпов в смене форм государственного развития, но и таких социальных экспериментов, которые пережила Россия - разрушение унитарного государства, монархии, земства, культурно-исторических традиций плодотворного сожительства "семьи народов", социальных групп и слоев российского общества.
По сути российская государственность стала разменной монетой в руках борющихся за власть и собственность политиков, которым многовековая судьба великой страны была безразлична. Вырождение российской государственной элиты привело Россию к печальному состоянию. Придумав модель "социалистического федерализма", верхушка правящего класса по-настоящему так и не приступила к строительству подлинной федерации.
Суждения о развитии российского федерализма зачастую страдают конъюнктурным подходом, идеализмом и необъективным противопоставлением унитарному государству. Слову "федерализм" изначально придается оценочное понятие исключительно с положительным знаком, что призвано выделить некое общественное благо, не зависящее от социального и экономического прогресса. И наоборот слову "унитаризм" придается отрицательный, а порой и зловещий смысл. Например, понятие "федерализм" ставится в один ряд с понятиями "демократия", "правовое государство", "гуманизм", а "унитаризм" ассоциируется с понятиями "тоталитарное государство", "насилие". Тем самым происходит смешивание понятий из разных смысловых рядов, игнорируется разница между политическом режимом, формой государственного устройства и характером организации управленческого аппарата.
Распространено утверждение, что федеративное государство более демократично, чем унитарное. Но мировой опыт убеждает, что здесь нет четкой взаимосвязи. Более того, такие федеративные государства, как Нигерия, Пакистан, Камерун, Коморские Острова, Объединенные Арабские Эмираты, Малайзия весьма проблематично рассматривать как демократические государства. В то же время унитарные Франция, Великобритания, Нидерланды, Дания, Швеция, Финляндия, Италия служат образцом демократического развития.
Если рассматривать опыт федеративного строительства в советской и постсоветской России, то без труда можно увидеть, как в стремлении достичь "подлинной федерации" в бывших автономиях, а ныне республиках шел "естественный" - по национальности, землячеству и родству - отбор кадров в государственные органы власти, хозяйственную и культурную сферы. Не секрет, что сегодня большая часть руководящих кадров в республиках сформирована не по профессиональным и деловым качествам, а по принципу принадлежности к "титульной национальности".
Широко распространена точка зрения, что федеративные государства наиболее полно удовлетворяют национально-культурные запросы своих граждан. Но опять же мировой опыт свидетельствует об обратном: унитарные Финляндия, Швеция, Франция, Испания, Италия дают примеры того, как эффективно можно решать национальные проблемы. А как их не надо решать, показывают как раз федеративные страны - Пакистан, Камерун, Нигерия и др.
Довольно часто высказывается мнение о том, что федерализм является необходимой предпосылкой для развития гражданского общества. Само по себе отождествление общества с административными структурами не выдерживает критики. Достаточно сказать, что федерализм не помог многим странам даже в малейшей степени приблизиться к уровню развития гражданского общества в унитарной Великобритании, Голландии, Дании, Норвегии, Франции, Италии.
Российские политики считают, что федерация обеспечивает разделение властей по вертикали и создает систему противовесов, которая препятствует узурпации власти и диктатуре. Федеративное устройство Пакистана, Нигерии, ряда латиноамериканских стран не защитило их народы от авторитаризма и диктатуры федеральных властей и военных переворотов. В то же время - унитаризм Великобритании, Швеции, Финляндии, Франции, Дании убедительно показывает силу правовых институтов.
Главное в развитии государства - не его внутреннее устройство, а государственный режим его функционирования. Он, как известно, выражается в средствах и способах властвования, в демократическом или антидемократическом характере его воплощения в жизнь. Ключевой проблемой в формировании современного Российского государства является построение дееспособной демократически-правовой государственности, подконтрольной народной воле и гражданскому обществу.
Мировой опыт государственного строительства показывает, что федерализм любой ценой - это требование неразвитого общества. Такое требование обычно выдвигается в чисто политических целях отдельными группами и людьми, стремящимися к власти любой ценой вплоть до разрушения единого государства. Для них проблема федерализма является, как правило, средством достижения личных интересов - власти и собственности. При этом истинное предназначение федерализма для этих групп людей остается неизвестным, а следовательно, и невостребованным.
Подобные "федеративные" концепции, естественно, противоречат как историческому, так и современному опыту развития мирового федерализма. Между тем стержневые основы подлинной федерации заключаются в первую очередь в том, что субъекты федерации нигде в мире не обладают суверенитетом. Суверенные государства не могут быть членами федерации. Все субъекты федерации равноправны. Зарубежный опыт не знает такого явления, как асимметричная федерация.
Стратегической тенденцией современного федерализма является, при сохранении прав и полномочий субъектов, интеграционная политика. Субъекты федерации не имеют права на отделение, на самовольный выход из федерации, на так называемую сецессию. Обеспечивается равенство прав граждан любого субъекта федерации на территории всей федерации. Существует единое правовое пространство, которое обеспечивается верховенством федерального закона, и прежде всего федеральной Конституции. Закон субъекта федерации не может противоречить федеральному закону. Разграничение предметов ведения между органами государственной власти федерации и ее субъектами производится Конституцией или федеральными законами. Мировая практика современного федерализма не знает договорных федераций. Нетрудно заметить, что Российская Федерация пока весьма далека от этих характерных принципов подлинного федерализма.
Таким образом, если исходить из мировой практики федерализма, то следует признать, что Россия, во-первых, только вступила на путь построения федерации. Во-вторых, на этом пути она игнорирует коренные закономерности развития федерализма.
Компромиссный путь формирования новой государственности
Обобщая различные подходы к договорным отношениям, сложившимся в 1994-1997 годы, можно выделить четыре точки зрения.
Первая из них сводится к тому, что договорный процесс создает предпосылки для разрешение многих проблем, которые тормозят развитие федеративных отношений. Договоры вырабатывают рациональный метод, который позволяет, с одной стороны, обеспечить защиту интересов Российского государства в целом, с другой - специфических интересов отдельно взятого региона. Вторая точка зрения сводится к тому, что договорный процесс неодинаков для разных регионов. Третий подход к договорным отношениям состоит в том, что договоры разрушают государственность России, превращая ее в конфедерацию. Четвертая точка зрения оценивает двусторонние отношения на предмет разграничения предметов ведения и полномочий как необходимую особенность становления и развития российского федерализма на современном этапе. Анализ этих подходов к договорным отношениям приводит к выводу, что четвертый подход больше отвечает потребностям развития российского федерализма, остальные же имеют несколько упрощенный характер.
В анализе современных договорных отношений надо исходить из того основополагающего факта, что Россия - федерация конституционная, а не договорная. Договоры заключаются не между субъектами Российской Федерации и Российской Федерацией как целым, а между органами государственной власти - федеральными и региональными, и только по вопросам разграничения своих полномочий и ответственности по предметам совместного ведения. Поэтому разграничение предметов ведения и полномочий кроме Конституции и федеральных законов договорами и соглашениями должно носить вспомогательный характер. Очевидно, что во многом поэтому договоры в постсоветской России представляют собой вынужденную и временную форму компромиссов в преодолении основного противоречия "социалистического федерализма", но при условии обязательного соблюдения принципов Конституции Российской Федерации.
В соответствии с международным опытом развития федерализма все фундаментальные вопросы, связанные с разграничением предметов ведения и полномочий, в федеративных государствах решаются одинаково. При разграничении предметов, находящихся в совместном ведении федерации и ее субъектов, используются, как правило, три способа.
Первый из них заключается в том, что в Конституции перечисляются все вопросы, подлежащие совместному ведению федерации и ее субъектов. Затем по каждому из этих вопросов подробнейшим образом определяется круг проблем, находящихся в исключительном ведении федерации. Второй способ состоит в том, что перечисляются вопросы, по которым федерация определяет общие принципы законодательства, а субъекты федерации издают законы, конкретизирующие эти принципы. В третьем случае существует практика, когда по вопросам, находящимся в совместном ведении федерации и ее субъектов, законодательным органам субъектов федерации предоставлено право принимать законы лишь в том случае, если по данному вопросу нет федерального закона.
Юридической формой для решения всех вопросов, касающихся разграничения предметов ведения между федерацией и ее субъектами является федеральный закон, точнее Конституция федерации, а не договор. И эта практика по данному фундаментальному вопросу не случайна, так как договор пригоден лишь для регулирования отношений между субъектами, равными по своему статусу, а именно: для регулирования отношений между субъектами гражданского права или субъектами международного права. Конституционное же право регулирует отношения между субъектами, находящимися в определенной субординации. Такими, в частности, и являются отношения между федерацией и ее частями. Мировой опыт убедительно свидетельствует, что природа отношений между зависимыми друг от друга субъектами и договор, как юридическая форма для регулирования подобных отношений, несовместимы.
Перспективы развития российского федерализма в XXI веке
Основной проблемой российского федерализма является преодоление стереотипов теории и практики "социалистического федерализма" - этнонационализма, договорной природы федерализма и понимания федерации как вторичной, производной от ее субъектов структуры.
В этой связи историк и этнолог В.Тишков замечает, что нужно откровенно и как можно раньше признать: никакие паллиативы "правильной" ("научной", "мудрой", "взвешенной" и т.п.) так называемой "национальной политики" не спасут российскую государственность от конфликтов, которые порождаются этнизацией государственности и огосударствлением этничности.
Предлагаемая им формула: российская нация - не многонациональный народ, а полиэтническая нация как согражданство - отвечает не только требованиям современной теории национальных отношений, международным правовым нормам, но и мировой практики. Речь идет, по существу, не только о теоретическом инструментарии, но и о сущности развития полиэтнического российского государства, которое должно преодолеть этнонационализм "социалистического" федерализма.
Латвия
ОБРАЩЕНИЕ РУССКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ ЛАТВИИ
В Латвийской Республике исторически сложилась ситуация, в которой русский этнос является коренным. Русские как национальное меньшинство - понятие условное, ведь более 30% населения Латвии - русские.
Русские, терпеливо перенося национальное унижение, в том числе поражение в правах более чем по 50 позициям (по данным Латвийского комитета по правам человека), являются вместе с тем законопослушными налогоплательщиками, желающими благополучия и процветания своей Родине - Латвии.
Стремясь войти в ЕС и НАТО, правящие круги Латвии неустанно декларируют о позитивных сдвигах в процессе демократизации латвийского общества, о соблюдении в Латвии политических, социально-экономических и культурно-образовательных прав меньшинств. Латвия подписала ряд международных соглашений, однако вместо того, чтобы предпринимать реальные шаги в направлении межнационального согласия, не только не делает ничего для изменения дискриминационного Закона о гражданстве, но и принимает в первом чтении новый Закон о государственном языке (проект которого уже был признан неприемлемым международными экспертами), еще более жесткий, чем предыдущий, и не соответствующий элементарным понятиям цивилизованного общества и международным нормам, направленный на уничтожение русской культуры и образования.
Категорически отвергаем принятый в первом чтении "Latvijas Republikas Valsts valodas likums" (Закон о государственном языке Латвийской Республики), как нарушающий основные права человека, ведущий к ассимиляции русских в Латвии.
Обращаемся к мировой общественности с просьбой не проигнорировать сложившуюся в Латвии ситуацию с русским населением.
Общественные русские организации:
Русское Общество в Латвии;
Русская община Латвии;
Рижская русская община;
Русская община Латвии г.Даугавпилса;
Русский культурный центр - Русский клуб "Улей";
Латвийский Фонд Славянской письменности и культуры;
Балто-славянское общество культурного сотрудничества и развития;
Латвийское общество русских историков;
Русское концертно-театральное общество;
Латвийское общество русских учителей и школ;
Совет соотечественников
Украина
ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ НАРОДНОГО ДЕПУТАТА УКРАИНЫ Е.В.МАРМАЗОВА НА СЕССИИ ПАРЛАМЕНТСКОЙ АССАМБЛЕИ СОВЕТА ЕВРОПЫ В СТРАСБУРГЕ
(по сообщениям пресс-центра ЧФ)
...Сам факт, что Совет Европы сегодня рассматривает вопрос защиты прав языковой и культурной самобытности такого немногочисленного этноса как аромеи, свидетельствует о той исключительно важной роли, которую Совет отводит защите прав национальных и языковых меньшинств.
...По официальным данным, основанным на последней переписи населения, из 51,4 млн. проживающих в Украине - 11,4 млн. (т.е. 22%) составляют русские. А граждане, считающие русский своим родным языком составляют почти 17 млн. человек, т.е. треть населения Украины, что сопоставимо с населением средних европейских государств.
А как же язык такого крупного национального меньшинства поддерживается и развивается в Украине в свете принципов и стандартов Совета Европы и тех обязательств, которые приняло на себя руководство Украины при вступлении в СЕ?
Объективный анализ свидетельствует, что власти Украины одной рукой подписали Европейские конвенции о защите прав национальных и языковых меньшинств, другой рукой активно проводят политику насильственного вытеснения русского языка, русской культуры из всех сфер жизни общества.
Обвально, вопреки желанию родителей, закрываются детские учреждения на русском языке и русские школы. На сегодня из 21 тыс. общеобразовательных школ русскоязычных осталось около 3 тыс., т.е. менее 14%.
В чисто украинских школах, а их сейчас около 80%, русский язык приравнен к иностранному, изучать его не обязательно, преподавание его начинается с 5 класса по урезанной программе. Есть многочисленные примеры, когда из школ и библиотек выбрасываются в макулатуру всемирно известные произведения Пушкина, Чехова, Достоевского и других русских классиков.
В последнее время абитуриенты лишены права сдавать вступительные экзамены в высшие учебные заведения на русском языке. В столице Украины и большинстве городов запрещены на русском языке вывески, названия улиц, реклама. Центральное государственное телевидение и радио вещают практически только на украинском языке.
Недавно Советом по языковой политике при президенте Украины подготовлен новый вариант закона о языках, по которому за употребление русского языка государственным служащим грозят административные наказания.
Следует отметить, что дискриминация и притеснение русского языка и культуры особенно активизировались после вступления Украины в СЕ. Не потому ли, что агрессивное националистическое меньшинство в Украине рассматривает членство в СЕ как ширму для прикрытия своих действий по насильственной ассимиляции русскоязычного населения и разрыву исконных исторических и культурных связей с братскими народами России и Белоруссии?
Вот почему, приветствуя и поддерживая меры по защите прав представителей малых этнических групп в Европе, хотелось бы, чтобы официальные докладчики и руководство СЕ взяли бы под строгий контроль реальное выполнение обязательств по защите прав национальных и языковых меньшинств, взятых Украиной при вступлении в СЕ. Ибо новая объединенная и стабильная Европа немыслима без единого стандарта в соблюдении прав национальных и языковых меньшинств, независимо от их числа.
Бестселлер
КОРЖАКОВ ОГЛАШАЕТ ПОМИНАЛЬНЫЙ СПИСОК ПОЛИТИКОВ
Книга А.Коржакова "Б.Ельцин: от рассвета до заката" сегодня явно лидирует на рынке политической литературы.
Но каково ее реальное (политическое) содержание?
Согласно одной из версий, создание книги - хорошо спланированная акция, над книгой работал целый коллектив, а подчеркнуто "бытовой" уровень подачи материала - не более чем прием, маскировка. Субъективный, сиюминутный, алогичный - на уровне описания вольницы Стеньки Разина - стиль принятия государственных решений, описанный автором, намеренно уводит в тень настоящие механизмы управления страной, целостную систему целей и интересов, а также конкретных людей, действительно формирующих политику президента.
Не столь важно, была ли реальная "охота" за рукописью книги или нет. Гораздо важнее, какие именно "компрометирующие эпизоды" в нее не вошли или были изъяты.
В любом случае, мы подходим к проверенному правилу анализа информационных потоков: наиболее важная и достоверная информация скрыта в наличии тех или иных "зон умолчания". (Так, кстати, в свое время был "вычислен" американский ядерный проект - из научной периодики, равно как и из популярной печати исчезли все публикации по проблеме деления урана.)
Итак, главное содержание книги - кто и в насколько благоприятном контексте упомянут, а упоминание о ком (или и чем) отсутствует. В силу объективных законов политики, книга А.Коржакова (вне зависимости от желания или нежелания ее автора) - это поминальный список российских политиков и чиновников, не имеющих политической перспективы.
Можно смело плевать в колодец, который завтра засохнет.
А.К.
• Рубрика • 